19 июля издание BBC рассказало о том, как британский бренд Burberry уничтожил нераспроданную одежду и парфюмерию на сумму свыше €90 млн. Поступку возмутились не только экологи, но и акционеры — компания не предложила раздать одежду нуждающимся или распродать по скидке.
Существует несколько способов избавиться от нераспроданных вещей, они зависят от политики компании-производителя. Крупные монобрендовые сети, к примеру, Adidas, Nike, Puma, Baon, O’stin, создают аутлеты — магазины, где вещи прошлогодней коллекции продаются с высокими скидками.
Ещё один вариант избавиться от вещей — отправить его в мультибрендовые дисконтные магазины, которые распродают вещи прошлых сезонов. Но аутлеты и дисконтные магазины не гарантируют полного избавления от старых вещей, и с ними надо что-то делать.
Представители компании Lamoda заявили, что бренд утилизирует только тот товар, который не подлежит восстановлению – например, вещи, которые были случайно повреждены при транспортировке и складировании. Процент утилизации ничтожен по сравнению с общим оборотом, а весь товар распродается до последней единицы.
Во многих розничных магазинах есть договорённости о возврате непроданных или устаревших товаров брендам-поставщикам за полную стоимость. Таким образом магазины не получают убытков, а бренды влияют на объёмы покупок новых и недолговечных товаров. Обычно такой договор заключается и работает для магазинов электроники — магазины возвращают нераспроданное на склад поставщика.
На какие жертвы идут производители
По финансовым причинам розничные магазины люксовых производителей одежды уничтожают вещи, а не жертвуют их.
Брендам не выгодно, чтобы их вещи продавали в дисконт-центрах, устраивали распродажи или отдавали бесплатно малоимущим. Это маркетинговая стратегия, направленная на формирование причастности к «закрытому клубу» тех, кто может себе позволить дорогие вещи высокого качества.
По мнению брендов, люди могут купить вещь в секонд-хенде за бесценок, а могут прикинуться бездомными, чтобы забрать вещь бесплатно.
Люксовые бренды также беспокоятся о том, что мошенники могут приобрести вещь на распродаже или в секонд-хенде, а затем могут попытаться вернуть их в фирменный магазин за полную стоимость.
Некоторые бренды не хотят связываться с возвратом вещей или пожертвованиями. Всегда присутствует человеческий фактор: сотрудники магазина могут списать непроданные вещи, магазин получит за них деньги, а вместо благотворительности вещи отправят на eBay.
Поэтому между поставщиками и магазинами существует дополнительное соглашение: продавцы дают список непроданных товаров, бренды возвращают за них деньги, затем продавец повреждает товар, чтобы сделать его непригодным для использования и выбрасывает. К примеру, в Walmart для этого есть машина, которая пробивает отверстия в непроданной одежде.
Кто попался на уничтожении вещей
Чтобы попасть в новостные сводки, достаточно одного обнаруженного случая.
Nike
В январе 2017 года издание The New York Times опубликовало колонку о том, как Nike уничтожает остатки товаров. На мусорке магазина Nike в Манхэттене обнаружили несколько мешков, в которых лежали новые кроссовки и спортивная одежда. Каждая вещь была изрезана и непригодна для носки.
Eddie Bauer
10 декабря 2017 года около магазина Eddie Bauer на Юнион-сквер обнаружили мешок с выброшенными вещами. Открывшая мешки женщина увидела, что все вещи испорчены. Женщина написала об этом в Twitter.
Ситуация для Eddie Bauer усугубилась тем, что в Нью-Йорке большое количество бездомных, которым тёплая одежда в декабре могла помочь.
Представитель Eddie Bauer сообщил изданию Outline, что магазин на Юнион-сквер нарушил правила компании, так как нераспроданные вещи должны отправляться в сортировочный цех, где распределяются между переработкой и пожертвованиями.
Ralph Lauren и JCPenney
В 2010 году сотрудникам JCPenney поручили уничтожать непроданные товары линии American Living, созданной в сотрудничестве с Polo Ralph Lauren. Это был первый подобный опыт для JCPenney. Персонал одного из магазинов в Питтсбурге не выдержал и связался с местным СМИ, чтобы признаться в уничтожении вещей.
Несмотря на репутационный ущерб, представитель JCPenney признал, чтоновая политика является частью защиты бренда Ralph Lauren и нельзя просто так отрезать ярлыки, зачеркнуть название или отправить вещи на распродажу. Компания заключила соглашение с Polo Ralph Lauren, по которому любой товар из линейки American Living обязаны уничтожить, если он не продаётся. Соглашение должно предотвращать перепродажу нереализованной продукции и мошенничество продавцов.
Urban Outfitters
По словам бывших сотрудников компании Urban Outfitters, в 2013 году они уничтожали «копейки» — нераспроданные товары, которые запрещалось отдавать в приюты. В виниловых пластинках сверлили отверстия, туфли обливали зелёной краской, уничтожали кушетки, косметику, портили шарфы, носки и перчатки. «Копейки» отправлялись в распределительный центр компании в Пенсильвании.
Victoria’s Secret
В 2010 году компания Victoria’s Secret попала в скандал, когда The Today Show проверило, возвращают ли ритейлеры поношенное возвращённое белье на полки магазина. Расследование показало, что Victoria’s Secret, Nordstrom, Wal-Mart, Macy’s, Bloomingdale’s, The Gap и Marshalls перепродают белье, даже если на них срезаны бирки и есть пятна. Компании обещали исправиться и изменить политику возврата вещей.
В 2011 году женщина вернула в магазин VIctoria’s Secret новую пару брюк, которые никогда не надевала. Продавец вернул деньги и на глазах покупательницы достал ножницы и изрезал штаны, затем выкинул их, объяснив это новой корпоративной политикой. Компания подтвердила — даже новые вещи могут уничтожаться.
В 2015 году повторили эксперимент с возвратом поношенных вещей, и Victoria’s Secret вновь выставила поношенное белье на продажу, в отличие от других ритейлеров.
Michael Kors, Henri Bendel и Juicy Couture
В 2010-х годах сотрудник, который успел поработать в трёх компаниях, рассказал как уничтожал товары в розничных магазинах. Бренды избавлялись от бракованных и плохо продаваемых товаров: сотрудник разбивал часы, разрывал шёлковые платья, резал спортивные костюмы.
В Michael Kors считалось, что лучше уничтожить отстающие часы и списать, как утерянные, а Juicy Couture избавлялись от кофт, которые не принимали в аутлет-магазинах. Производители хотели, чтобы вещи либо продавались, либо были непригодны для всех — люди не должны были находить вещи в мусорках и носить их. Единственные предметы, которые компании оставляли и перерабатывали — кожаные куртки и мех.
Louis Vuitton
Французский бренд сжигает все нераспроданные сумки в конце года. Компания не устраивает распродаж и не отправляет вещи в аутлет-магазины. Это делается для поддержания «элитарности» и защиты бренда — дефицит и высокая стоимость превращает сумку в предмет роскоши. Товар уничтожают, чтобы он не продавался на сером рынке и не попал в руки «не тех людей».
Единственный дополнительный способ продажи товаров, который организовывает LV — закрытые распродажи ненужных вещей для сотрудников дважды в год, где некоторые товары можно купить по низкой цене или себестоимости. Правила строгие: каждая вещь помечается, а сотрудников вносят в специальную таблицу, чтобы избежать перепродажи на eBay.
Ещё один повод сжигать нераспроданные запасы — пошлины. В соответствии с правилами таможенной и пограничной служб США, если ввезённый на территорию США товар не использовался и уничтожился под контролем таможни, компания вправе вернуть уплаченные налоговые сборы и пошлины. Они могут составлять около 15-25% от стоимости товара, что немного покрывает затраты на производство.
Burberry
По информации BBC, общая стоимость уничтоженной одежды, аксессуаров и парфюма Burberry за последние пять лет — более $117 млн. Только в 2017 году компания уничтожила продукции на $37 млн. Больше трети товаров — духи компании Coty, с которой Burberry разорвала контракт.
Компания не скрывает уничтожения продукции и говорит, что переработка — экологически чистая, а энергия от сжигания была использована по назначению.
Глава британской школы моды Тим Джексон из университета Глазго считает, что модные люксовые компании столкнулись с парадоксом. Чтобы удовлетворить акционеров, бренды должны увеличивать объемы товаров несмотря на риски перепроизводства и финансовых потерь. Джексон считает, что компании никогда не смогут решить эту проблему.
Richemont Group
Бывший исполнительный директор часового холдинга Ричард Лепеу в 2016 году ввёл политику выкупа и уничтожения продукции, назвав это «исключительной мерой в исключительных обстоятельствах». Причиной стал рост нераспроданных наручных часов в Европе и Китае.
В Азии из-за борьбы с коррупцией — там часы использовались в качестве взяток чиновникам, а в Европе наступил спад продаж. Из-за серии террористических атак иностранцы перестали ходить в лучшие торговые районы крупных городов Европы.
Richemont принадлежат такие бренды, как Cartier, IWC Schaffhausen, Piaget, Montblanc и Vacheron Constantin. Компания была обеспокоена тем, что нераспроданные часы обесценятся и их начнут продавать на сером рынке — это могло нанести ущерб имиджу компании и политике ценообразования. В 2016-2017 годах Richemont выкупила собственные часы и отправила на разборку и переработку часовщикам компаний Piaget, IWC и Vacheron Constantin.
H&M
Шведский ритейлер «быстрой моды» H&M несколько раз попадал в скандалы, некоторые из которых связаны с утилизацией вещей. В 2010 году сотрудники нью-йоркского филиала испортили зимние вещи — студентка нашла рядом со зданием H&M мешок с повреждёнными вещами.
Как и в случае с уничтоженными вещами Eddie Bauer, общество встало против H&M — зимняя одежда в Нью-Йорке очень важна из-за обилия нуждающихся, и уничтожение вещей вместо благотворительности ударило по репутации компании.
Представители H&M ответили, что вещи не отвечали нормам качества, потому их не могли отправить на благотворительность, чем ещё сильнее испортили отношение к бренду.
Чтобы вернуть лояльность, H&M открыла программу по сбору и переработке ненужных вещей. В магазинах стоят специальные корзины, куда посетитель может выкинуть любую одежду, даже если она другого бренда. Специалисты сортируют вещи, а затем отправляют их либо в секонд-хенд, либо на переработку.
В 2017 году издание Bloomberg опубликовало исследование, согласно которому H&M помогает снабжать электроэнергией шведский регион Вестерос. Компания отправляет на переработку около 15 тонн вещей, непригодных для продажи или благотворительности: они содержат плесень или вредные вещества.
Также нидерландское телевидение в 2017 году опубликовало своё расследование, согласно которому H&M ежегодно сжигает более 19 тонн новой нераспроданной продукции на территории Швеции и Дании, помечая её как «секретные отходы». Представители H&M заверяют, что это испорченный или вредный товар, который не попадает на прилавки, а к 2020 году таких изделий больше не появится.
Производители, которые работают в сфере «быстрой моды», меняют коллекции несколько раз в году. Производство новых вещей идёт непрерывно, новинки поставляются в магазины один-два раза в неделю, а все, что не продали в течение двух-трёх месяцев, выходит из моды и устаревает. Из-за перепроизводства объёмы неликвидного товара растут, а затем их уничтожают.
Последствия
Аналитик индустрии люксовых предметов Арно Кадарт считает, что перечисленные случаи — обычное дело для моды. По его мнению, организация частных продаж для сотрудников и журналистов — это демпинг.
Очень мало люксовых брендов занимаются распродажами, чтобы избавиться от запасов ненужных товаров. Модные вещи с коротким жизненным циклом поддерживают репутацию производителя и не позволяют снижаться ценам, несмотря на негативное общественное мнение.
Уничтожение вещей загрязняет окружающую среду и обходится дорого —согласно статистическим данным Института мировых ресурсов, для производства одной хлопчатобумажной рубашки тратится 2,7 тонн воды. Столько же воды потребляет человек за 2,5 года. Синтетические материалы, такие как полиэфир, требуют меньше воды и ресурсов, но больше вредят окружающей среде.
«С юридической точки зрения, бренды уничтожают продукцию в конце жизненного цикла или сезона. Они могут делать всё, что захотят», — считает специалист по вопросам права интеллектуальной собственности компании FTPA Бориана Гимберто.